29.10.2019
29 октября исполнилось бы 90 лет одному из самых известных политиков современности Евгению Примакову. Журналист, экономист, арабист, министр, посол, глава Правительства РФ… Способность оперативно переключаться на новую работу была его яркой особенностью. Примаков глубоко верил в то, что его знания должны служить Отечеству, и всегда был готов к этому.
«Что сделано, то сделано…»
Женя Примаков вырос в Тбилиси, куда его семья переехала из Киева практически сразу после рождения будущего премьера. Мама воспитывала его в одиночку. Про отца мало что известно – по некоторым сведениям, сразу после рождения сына он был репрессирован и расстрелян в 1937 году.
Недюжинные таланты политика и дипломата, ученого и экономиста Евгения Максимовича только на первый взгляд могут навести на мысль, что карьера далась ему легко. Все его заслуги, безусловно, были связаны с особенностями характера, к которым жизнь была слишком требовательна на протяжении всего пути и которые закалялись не одной настоящей трагедией. В личной жизни он пережил подобное дважды – когда потерял жену и сына. Примаков думал больше не о том, как плохо и больно, а о том, что «должно и праведно». «Он продолжал работать. Да, вот в этом воля Жени. Он уходит в работу, он спасает себя работой», - говорил о друге и коллеге журналист-международник Томас Колесниченко.
Будучи руководителем Службы внешней разведки, министром иностранных дел, ученым, председателем Правительства, он везде достигал блестящих высот. Его работу оценивали как попытку выстроить доверительные отношения одновременно с Западом и с Востоком, правыми и левыми. Дипломат Алексей Федотов говорил, что Примаков «вернул внешней политике России и ее дипломатической службе достоинство». А его разворот 24 марта 1999 года был не только над Атлантикой. Он взял курс на выход России из глубочайшего политического и экономического кризиса. Не будем подробно описывать, как относились к его карьерным назначениям семья и друзья. Жене он однажды сказал: «Что сделано, то сделано – прекрати лить слезы».
«...Необходимо было сделать все, чтобы правительство не стало "заложником"...»
Панацея радикал-либералов под названием «рынок» вылилась для России в дефолт 1998 г. и погрузила страну в тяжелейший экономический кризис. Внешний долг в 1990-е вырос с 94 до $158 млрд. Антинародная приватизация более 100 тыс. предприятий принесла в госбюджет меньше денег, чем приватизация десятков предприятий в Венгрии. В стране процветал криминал, люди пропадали без вести. «Лихие 90-е» внесли и свой научный «вклад» в историю страны – в демографии появляется понятие «русский крест». Резкое катастрофическое уменьшение рождаемости и увеличение смертности, и это в ситуации, когда страна не вела полномасштабных войн.
Для того чтобы решить проблему, необходимо было ее идентифицировать. В должности премьер-министра, как стратег-экономист, он сумел увидеть катастрофу деиндустриализации страны и бросил все усилия, чтобы приостановить ее. По мнению его коллеги Натальи Нарочницкой, «он понимал, что за этим грядет деинтеллектуализация и провинциализация страны, не говоря уже о люмпенизации огромной массы населения, необратимо терявшей навыки промышленного производства».
По рекомендациям западных партнеров, при сильных скачках инфляции, девальвации рубля и дестабилизации банковской системы необходимо было не вводить валютные ограничения, а привлекать иностранные инвестиции и ждать, когда чудодейственная сила рынка выправит российскую экономику. Примаков последовал совету в точности до наоборот. Как должна развиваться России дальше, он отразил в своей книге «Восемь месяцев плюс»:
– продолжение движения к рыночным отношениям, но отказ от иллюзорных представлений о том, что главное – «броситься» в эти отношения, а рынок, дескать, сам все организует;
– усиление государственного регулирования с целью поднять промышленность и сельское хозяйство, защитить отечественного производителя;
– социальная ориентация экономики;
– создание надежных гарантий против того, чтобы группа лиц могла наживаться, присваивая бюджетные средства за счет жульнических операций с приватизацией, банкротством предприятий.
При разработке правительственных мер Примаков продемонстрировал энциклопедический пример консолидации сил исполнительной и законодательной ветвей власти, учитывая идеологическую неоднородность представителей ведомств. «…Необходимо было сделать все, чтобы правительство не стало «заложником» партий, представленных в парламенте, – министры должны, обязаны отказаться от выполнения прямых указаний руководства своих партий и работать согласно курсу, принимаемому кабинетом».
Кабинету удалось добиться реструктуризация долга, снизить уровень безработицы, оптимизировать налоговую систему и внешнюю торговлю за счет увеличения акцизов на алкоголь и др. Также, что стало немаловажным в тех условиях, был усилен контроль за внутренним перемещением капиталов в стране.
Через 8 месяцев Ельцин сухо поблагодарил Кабинет за стабилизацию ситуации в стране и отправил правительство Примакова в отставку. Примаков часто подчеркивал, что с Борисом Николаевичем его связывали добрые отношения, поэтому «даже после всего пережитого мне трудно поверить, что при упорном выдвижении моей кандидатуры движущей силой с его стороны было коварство».
Однако эта отставка не отправила премьера на политическую обочину. Как известно, не политические решения определяют, чья звезда будет гореть и вызывать уважение у разных слоев населения. Опросы общественного мнения показали, что решение Ельцина об отставке премьера не нашло понимания и поддержки, согласно опросу ФОМ, у 81% граждан России.
«Конечно, я не перечил судьбе – но она меня вела…»
С 2001 по 2011 годы Примаков занимал пост президента ТПП РФ. Благодаря его опыту, фундаментальности подхода ученого и политическому чутью практика палата вышла на новый уровень развития и стала важнейшим инструментом в формировании благоприятного бизнес-климата в стране и за рубежом. До последних дней жизни Примаков возглавлял клуб «Меркурий», который был создан им как неформальное объединение профессионалов, ведущих серьезную аналитическую работу с помощью разработанного им метода «ситуационного анализа».
Мало кто знает, что в высших политических кругах политик имел прозвище «Примус» – нагревательный прибор, название которого схоже с фамилией известного государственного деятеля. Так образно соратники подчеркивали горячечность, работоспособность и масштабность его личности. Довольно тонко подошел к выбору подарка Президент РФ Владимир Путин в последний день рождения Евгения Максимовича. 29 октября 2014 года он вручил Примакову примус 1980-х годов с надписью «Рекорд 1».
«Конечно, я не перечил судьбе, но она меня вела, - говорил Евгений Максимович в интервью. – Что касается оценки всего, ну что ж, если все это уже подходит к финишу, то я должен сказать, что неплохо прожил». Мудрый и хорошо знающий жизнь он понимал, что, когда человек уходит, он с собой ничего не берет. Ничего, кроме доброго имени.
Анастасия Моисеева, Алексей Камчатный
29 октября исполнилось бы 90 лет одному из самых известных политиков современности Евгению Примакову. Журналист, экономист, арабист, министр, посол, глава Правительства РФ… Способность оперативно переключаться на новую работу была его яркой особенностью. Примаков глубоко верил в то, что его знания должны служить Отечеству, и всегда был готов к этому.
«Что сделано, то сделано…»
Женя Примаков вырос в Тбилиси, куда его семья переехала из Киева практически сразу после рождения будущего премьера. Мама воспитывала его в одиночку. Про отца мало что известно – по некоторым сведениям, сразу после рождения сына он был репрессирован и расстрелян в 1937 году.
Недюжинные таланты политика и дипломата, ученого и экономиста Евгения Максимовича только на первый взгляд могут навести на мысль, что карьера далась ему легко. Все его заслуги, безусловно, были связаны с особенностями характера, к которым жизнь была слишком требовательна на протяжении всего пути и которые закалялись не одной настоящей трагедией. В личной жизни он пережил подобное дважды – когда потерял жену и сына. Примаков думал больше не о том, как плохо и больно, а о том, что «должно и праведно». «Он продолжал работать. Да, вот в этом воля Жени. Он уходит в работу, он спасает себя работой», - говорил о друге и коллеге журналист-международник Томас Колесниченко.
Будучи руководителем Службы внешней разведки, министром иностранных дел, ученым, председателем Правительства, он везде достигал блестящих высот. Его работу оценивали как попытку выстроить доверительные отношения одновременно с Западом и с Востоком, правыми и левыми. Дипломат Алексей Федотов говорил, что Примаков «вернул внешней политике России и ее дипломатической службе достоинство». А его разворот 24 марта 1999 года был не только над Атлантикой. Он взял курс на выход России из глубочайшего политического и экономического кризиса. Не будем подробно описывать, как относились к его карьерным назначениям семья и друзья. Жене он однажды сказал: «Что сделано, то сделано – прекрати лить слезы».
«...Необходимо было сделать все, чтобы правительство не стало "заложником"...»
Панацея радикал-либералов под названием «рынок» вылилась для России в дефолт 1998 г. и погрузила страну в тяжелейший экономический кризис. Внешний долг в 1990-е вырос с 94 до $158 млрд. Антинародная приватизация более 100 тыс. предприятий принесла в госбюджет меньше денег, чем приватизация десятков предприятий в Венгрии. В стране процветал криминал, люди пропадали без вести. «Лихие 90-е» внесли и свой научный «вклад» в историю страны – в демографии появляется понятие «русский крест». Резкое катастрофическое уменьшение рождаемости и увеличение смертности, и это в ситуации, когда страна не вела полномасштабных войн.
Для того чтобы решить проблему, необходимо было ее идентифицировать. В должности премьер-министра, как стратег-экономист, он сумел увидеть катастрофу деиндустриализации страны и бросил все усилия, чтобы приостановить ее. По мнению его коллеги Натальи Нарочницкой, «он понимал, что за этим грядет деинтеллектуализация и провинциализация страны, не говоря уже о люмпенизации огромной массы населения, необратимо терявшей навыки промышленного производства».
По рекомендациям западных партнеров, при сильных скачках инфляции, девальвации рубля и дестабилизации банковской системы необходимо было не вводить валютные ограничения, а привлекать иностранные инвестиции и ждать, когда чудодейственная сила рынка выправит российскую экономику. Примаков последовал совету в точности до наоборот. Как должна развиваться России дальше, он отразил в своей книге «Восемь месяцев плюс»:
– продолжение движения к рыночным отношениям, но отказ от иллюзорных представлений о том, что главное – «броситься» в эти отношения, а рынок, дескать, сам все организует;
– усиление государственного регулирования с целью поднять промышленность и сельское хозяйство, защитить отечественного производителя;
– социальная ориентация экономики;
– создание надежных гарантий против того, чтобы группа лиц могла наживаться, присваивая бюджетные средства за счет жульнических операций с приватизацией, банкротством предприятий.
При разработке правительственных мер Примаков продемонстрировал энциклопедический пример консолидации сил исполнительной и законодательной ветвей власти, учитывая идеологическую неоднородность представителей ведомств. «…Необходимо было сделать все, чтобы правительство не стало «заложником» партий, представленных в парламенте, – министры должны, обязаны отказаться от выполнения прямых указаний руководства своих партий и работать согласно курсу, принимаемому кабинетом».
Кабинету удалось добиться реструктуризация долга, снизить уровень безработицы, оптимизировать налоговую систему и внешнюю торговлю за счет увеличения акцизов на алкоголь и др. Также, что стало немаловажным в тех условиях, был усилен контроль за внутренним перемещением капиталов в стране.
Через 8 месяцев Ельцин сухо поблагодарил Кабинет за стабилизацию ситуации в стране и отправил правительство Примакова в отставку. Примаков часто подчеркивал, что с Борисом Николаевичем его связывали добрые отношения, поэтому «даже после всего пережитого мне трудно поверить, что при упорном выдвижении моей кандидатуры движущей силой с его стороны было коварство».
Однако эта отставка не отправила премьера на политическую обочину. Как известно, не политические решения определяют, чья звезда будет гореть и вызывать уважение у разных слоев населения. Опросы общественного мнения показали, что решение Ельцина об отставке премьера не нашло понимания и поддержки, согласно опросу ФОМ, у 81% граждан России.
«Конечно, я не перечил судьбе – но она меня вела…»
С 2001 по 2011 годы Примаков занимал пост президента ТПП РФ. Благодаря его опыту, фундаментальности подхода ученого и политическому чутью практика палата вышла на новый уровень развития и стала важнейшим инструментом в формировании благоприятного бизнес-климата в стране и за рубежом. До последних дней жизни Примаков возглавлял клуб «Меркурий», который был создан им как неформальное объединение профессионалов, ведущих серьезную аналитическую работу с помощью разработанного им метода «ситуационного анализа».
Мало кто знает, что в высших политических кругах политик имел прозвище «Примус» – нагревательный прибор, название которого схоже с фамилией известного государственного деятеля. Так образно соратники подчеркивали горячечность, работоспособность и масштабность его личности. Довольно тонко подошел к выбору подарка Президент РФ Владимир Путин в последний день рождения Евгения Максимовича. 29 октября 2014 года он вручил Примакову примус 1980-х годов с надписью «Рекорд 1».
«Конечно, я не перечил судьбе, но она меня вела, - говорил Евгений Максимович в интервью. – Что касается оценки всего, ну что ж, если все это уже подходит к финишу, то я должен сказать, что неплохо прожил». Мудрый и хорошо знающий жизнь он понимал, что, когда человек уходит, он с собой ничего не берет. Ничего, кроме доброго имени.
Анастасия Моисеева, Алексей Камчатный